В полемике, развернувшейся по поводу мнимой рукотворности Благодатного Огня, постоянно выдвигается утверждение, будто Православие не нуждается в чудесах, что чудо будто бы ничего не доказывает, ведь чудеса есть и вне Церкви и так далее. За всем этим стоит на наш полная не разработанность значения чудес в жизни Церкви, да и вообще непонимание сущности любой религии как таковой. Но вернемся к декларируемому утверждению. Оно состоит из ряда положений, каждое из которых принимается как самоочевидное, но таковым не является. Итак, эти положения следующие:

1.    Не важно, естественный перед нами феномен или прямое вмешательство Творца.
2.    Чудо ничего не доказывает, ведь чудеса есть и вне границ Церкви.
3.    Православие не нуждается в чудесах для доказательства своей истинности.
4.    Явно чудо вовсе не возможно, ибо будто бы изнасилует свободу человека, а потому все вмешательства Бога совершенно не очевидны.
5.    Для миссионерства надо использовать только те факты, которые не вызовут ни малейшего сомнения у скептиков. Все сомнения должны толковаться только в пользу неверия.

Иначе мы будем нечестными.
Разберем первый тезис, будто не важно, естественный ли перед нами феномен или прямое вмешательство Творца. В дискуссии по поводу Благодатного Огня часто выдвигается тезис, что признание этого чуда просто обрядом, а по-русски – просто фальшивкой никак не повредит Церкви, ведь в принципе любое действие Бога в мире – это чудо, и не надо искать особых знамений. Эта мысль выдвигалась еще Эйнштейном, говорившим что «или чудес на свете нет вовсе, или все на свете чудо». Но, конечно, это вовсе не так. Любой здравомыслящий человек увидит разницу между просыпанием и воскресением из мертвых. Есть вещи, которые возможны для человека, а есть невозможные. И вот эти дела, указывающие на вмешательство иного мира, и являются чудесами в классическом смысле этого слова.

Чудо – это указание на состоявшуюся встречу между мирами. Чудо – это свидетельство, что перед нами не человеческая фантазия, а вмешательство иной, потусторонней силы. И если мы говорим, что неважно чудо это или нет в обычном, общечеловеческом смысле, то мы показываем наше неверие в существование духовного мира. Это можно сравнить с утверждением, что не важно, полномочный ли посол Америки объявил нашей стране ядерную войну, или это треп соседа – пьяницы. В обоих случаях наша реакция должна быть одинаковая – брать простыню и бежать на кладбище.

На самом деле, если схождение Благодатного Огня – просто обряд, то перед нами чудовищное многовековое преступление Иерусалимского патриархата, за которое он должен быть подвергнут суровому церковному суду. И напротив, если это чудо, то церковному суду за клевету должно подвергнуть авторов этой идеи. Так что вопрос идет и о нравственной вменяемости иерархии целой Церкви, и о том, что оппоненты чуда Благодатного Огня просто не очень верят в реальное существование духовного мира и в возможность его вмешательство в нашу обыденность.

Второе утверждение маловеров гласит: «Чудо ничего не доказывает, ведь чудеса есть и вне границ Церкви». Но и это положение абсурдно. Христиане прекрасно знали, что существует множество религий, которые обладают реальной связью с иным миром, тем паче, что об этом ясно говорит и Библия (Исх. 7-11). А поэтому и наличие чудес вполне нормально и для внецерковной реальности. Другое дело, с каким именно духом общается духовидец. Именно здесь и проходит водораздел между истинной и ложной религией. Православная Церковь заключила союз со Святым Духом, а иные религии – с демонами. Но вмешиваются в нашу реальность как Бог, так и Его противники.  Хотя, конечно, и здесь не все так просто. Люди Церкви могут принимать сатану за ангела света, а в мире внецерковном может являться Бог (вспомним Фараона, Навуходоносора, Валаама). Но во всех случаях речь идет о чуде, а не о каком-то естественном феномене.

Но наши противники говорят: «Православие не нуждается в чудесах для доказательства своей истинности». На это можно ответить так. Исторически доказать апостольское происхождение и даже апостольскую веру Церкви можно. Но как из истории выведешь то, что и сейчас Дух Святой не покинул Церковь? Если в Церкви нет чудес, то разве нельзя сказать, как говорят протестанты, что при всех внешних апостольских формах Православие мертво? И разве они тогда будут не правы, если вспомнить слова Христа: «верующий в Меня, дела, которые творю Я, и он сотворит; и больше сих сотворит» (Ин. 14, 12). Надо сказать прямо, – если в Церкви исчезнут чудеса, то это будет знаком Ее смерти. Но к счастью это не так. Ежегодно десятки тысяч чудес, совершенно явных чудес творит Бог в Церкви. И нам не надо бояться проверки. Божественная сила и доныне переполняет Церковь Христову.

Другим возражением против явных чудес является утверждение, будто бы явное чудо изнасилует свободу человека, а потому все вмешательства Бога совершенно не очевидны для неверующего ока, и неопровержимые чудеса невозможны. Для того, кто признает Библию истинным словом Бога, это утверждение явно лживо. Чудеса перехода через Красное море, исцеление слепорожденного, сожжение пророком Ильей солдат настолько очевидны для неверующих, и при этом столь же очевидно не мешают им отрицать очевидное, что аргумент этот явно не учитывает степени свободы человека. Можно, конечно, как это делает Карташев, называть все эти чудеса мифами, но в таком случае не надо называть себя христианином. Ведь Церковь еще в 1084 году подвергла таких «свободомыслящих» анафеме. На самом деле человек не принимает веры вовсе не потому, что откровение Божие не очевидно для разума, а потому только, что сердце у него злое и груз черных дел мешает ему придти к Создателю. Христос прямо сказал об этом. Так что не бывает честных безбожников. Это выдумки модернистов.

И, наконец, вызывает возмущение утверждение либералов, что для миссионерства надо использовать только те факты, которые не вызовут ни малейшего сомнения у скептиков, иначе будто бы мы будем не честными. Я не понимаю, зачем во время духовной войны давать фору противникам. Истинная миссия – это сражение за души людей, оказавшихся в плену у сатаны. Честность необходима миссионеру. – Он должен честно признавать все факты, а уж нравятся они кому-то или нет, проблема не его. И то, что факты можно истолковать по-разному – вовсе не повод, чтобы им не давать единственно верного Христова толкования. Только такое миссионерство может иметь истинный успех. Не случайно, что больные толерантностью проповедники не способны вдохновить на подвиг и вызывают отторжение именно у монахов.  Ведь только бескомпромиссное, по-Христову честное возвещение Евангелия может найти глубокий отклик у тех, кого Бог призвал к вечной жизни.

Священник  Даниил Сысоев